[nick]GAWAT-105[/nick][sign]думаешь, тут пять пальцев,
но на самом деле — иди нахуй[/sign][icon]https://i.yapx.ru/UqPI.jpg[/icon][info]<div class="neutral"><b>Информация:</b><br>возраст 28 лет; осужден по ч. 2-д ст. 105 УК РФ; отбыл 11 лет и 4 месяца.</div> [/info][dossier]<a href="http://spynet.rolbb.ru/viewtopic.php?id=137#p1400">Personal file</a>[/dossier][status]the тёлка[/status]
...короче говоря, я распадаюсь на части; пока еще медленно, но налицо все признаки ускорения. Трещины бегут по мне, как по поверхности глиняного кувшина. Нет, не так. Трещины уже пересекли меня из края в край — лейтмотив столичного метро, дочерна заштрихованный тетрадный лист, водомерный узел в подвале сталинской пятиэтажки, — и теперь вся эта вялая конструкция болтается, как простыня на ветру, или точнее, как словившая кирпич трехслойная лобовуха.
К чему это я? Отвечу — все очень просто. Вот вы когда-нибудь задумывались о том, как живут на свободе непойманные преступники? Приходит домой маньяк, серийный убийца из лесопосадок, садится за кухонный стол такой, весь чистый и застегнутый на все пуговицы, а там баранки в стеклянной вазочке, жена его, дочурка восьми с половиной лет и кот Мефодий, подобранный с улицы в лютую стужу, когда плевок замерзает в воздухе и шлепается на землю с хрустом, как кусок говна. Прилежный, милый человек. И руки моет после сортира, и стряхивает, и задницу вытирает, и освежитель воздуха у него с елками, какой у всех. Садится, пьет чай, расспрашивает ребенка, дескать, как там у тебя в школе. А у самого в гаражной яме стоит пять ведер с едким щелоком и маленькими ладошками.
Или еще пример. Хороший, видный человек с внушительными погонами. И все у него отлично. Работники слушаются, коллеги вытягиваются по струнке, по стойке смирно, как на плацу, боятся пернуть не по уставу, так-точно-товарищ-полковник. Люди на улице подходят, дорогу спрашивают. Босяки в канавах улыбаются, песни поют, «ой что же это за станица славный город Петроград», душевными такими, чувственными голосами. И товарищ полковник этот «всем здоровье говорит да по три рублика дарит», а потом заходит к себе в квартиру, улица Строителей 25, четвертый этаж, первая дверь направо, через порог перешагивает и с размаха прописывает в хлебало — и любимой жене своей, и коту Мефодию, подобранному на морозе, — после чего приходит к дочке в комнату и запирает за собой дверь.
И вот он я, распадаюсь на части, одна из которых — редкостная мразота. Ну а вторая — простой обсосок, который лежит сейчас со спущенными штанами под пасаном. Ладно, попробую выразиться яснее. Меня зовут Вова, я милый мальчик и я совсем не выгляжу как тот, кто запытал и расчленил соседского мужика. Хотя с другой стороны было бы странно, если бы я именно так и выглядел. В воображении классической тети Сраки маньяк Владимир (то есть я) должен носить козлиные рога и три шестерки, вытатуированные на лбу. Еще он должен делать это Маньячное Лицо — когда идет по парку, когда отливает за деревом, когда стоит с авоськой в очереди в бакалейном. Или в мясном отделе. «Вам колбасу порезать или кусочком?» — интересуется розовощекая продавщица Зоя. «Куском!» — рычит на нее маньяк Владимир. И продавщица сразу в обмороке, под прилавком.
Хах, нет. На самом деле все обстоит иначе. Продавщица Зоя заливается румянцем при виде милого мальчика Вовы. А в парке ему подмигивают собаки, в него врезаются дети на роликовых коньках, и в соцсетях его фотки репостят школьницы, накручивая ему лайки. Вот такая картина. А «злой, недобрый Сережа» — по мнению тети Сраки — приехал сюда не откуда-нибудь, а с заснеженной Колымы. Вот у него-то точно купола набиты. И кресты на коленях. По лицу же видно. Ох, милый мальчик Вова, ты там с ним осторожнее. Не дай бох что, — суетливо крестясь, причитает столетняя бабка Пердунья. И тетя Срака ей вторит — ох, батюшки, не приведи господь!
«Вот уж действительно, не приведи» — усмехаюсь я, оставляя вмятину на подушке в форме своего профиля. Сеймур меня хорошенько лапает, не давая голой спине замерзнуть; трется ногами о ноги; пытается впихивать свои пальцы под плотную ткань штанов. Я опять смеюсь.
— Да чтоб тебя... аррр! — он угорает вместе со мной, уткнувшись носом в мой затылок, и я ворочаюсь под ним из стороны в сторону, пытаясь ему помочь. Штаны действительно очень узкие. Галат еблан. Галат еблан, потому что яйца в них больше не помещаются... Уф. Ну наконец-то.
— Чего опять там выдумал? — слышу, как он оскалился в улыбке, точно питбуль.
— Мм, у меня было очень тяжелое детство, — я привстаю под ним, вытаскиваю ногу из штанины... похуй. Пусть остается так, ведь мне уже конкретно не до штанов. — Я прочел «Преступление и наказание», когда мне было восемь лет. Прочел, взял мамин шерстяной платок, зеленый такой. Надел на голову и так расхаживал по коридору взад-вперед, типа как Софья Семеновна Мармеладова по тротуару. Клиентов ждал. В общем... не знаю, чем я думал тогда. А!..
И это «а», как вы догадываетесь, уже не о Достоевском. Просто я лежу в одной штанине, ноги раздвинуты, и меня трогают за яйца так, словно там пизда. Впрочем, без разницы. Меня и так можно оприходовать. Я очень долго завожусь, долго врубаюсь, чтó вообще происходит. Как-то неправильно для парня. Ох-х уж этот галат! Ц-ц-ц, ну как так можно-то а — сперва он в платке зеленом расхаживает, затем он в рот берет у отсидевшего. Вот так и становятся пидорами да маньяками. Обколються своей травой и ябуться напропалую. Ох-х, Федор Михайлович, подпортили вы подрастающее поколение, ох подпортили. Ох и приятно, когда губы помнят, как минутой ранее обхватывали крепкий член.
Отредактировано Vörös Ince (Чт, 28 Сен 2017 02:34:53)